Экономика (похоже) восстанавливается

Уже третий раз за эту неделю теряю по дороге на работу 20-30 минут из-за трафика - давно такого не было!

Самодельные игрушки моего детства

[постораюсь чуть позже вставить рисунки - зараннее извиняюсь за качество оных]

Пленочные ракеты.

Горючим для таких рокет служила 35-милиметровая фото или кино пленка, которая до 60-х (кажетя и в 60-х тоже, по крайней мере, частично) производилась из целулоида - пластика, который делался из нитроцелюлозы и был близким родственником бездымного пороха. Основным и серьезным его недостатком (а для изготовления ракет - необходимым качеством) была его высокая горючесть, из-за которой позже он был заменен на мало-горючие диацетаты и триацетаты.
Пленка эта очень интенсивно горела, но главное, будучи нагрета в условиях недостатка кислорода, бурно разлагалась с выделением едкого дыма и обильного количества газов.
Для изготовления ракеты требовалось:
- около 8 сантиметров целулоидной пленки
- один или два (в зависимости от технологии) листочка фольги от шоколадных конфет.
- прямая и ровная, жесткая травинка (стебель) - что-то четверть метра или длиннее.
- деревянная спичка (тоже не очень-то доступная сейчас, наверное, вещь) - нужна в качестве инструмента.

Пленка сворачивалась в трубочку диаметром, наверное, около пол-сантиметра и удерживалась руками (наче она стремилась развернуться.



В варианте с двумя кусочками фольги один складывался в четре примерно раза вдоль длинной сторони - и полученная полоска складывалась буквой П, трубочка пленки вставлялась в середину этой буквы П и фольга по бокам слегка обжималась, так что она охватывала пленку.



Затем, пленка - или с П-образной фольгой или без заворачивалась в другой кусочек фольги, та что по обоим концам торчали края фольги примерно одинаковой длинны. Это делалось до середина фольги - потом к краю (вдоль) прижимался конец травинки и фольга наматывалась до конци, прижимаю эту травинку, которая становилась хвостом будущей ракуты, заставляя ее лететь по прямой - без хвоста ракета начинала беспорядочно метаться и не взлетала высоко.


Затем один край (в случае использования П-образного листочка - уже закрытый) плотно закрывался. Это делалось с помощию кончика спички, загибая внутрь сначала внутренние части завернутой фольги и утрамбовывая их, и далее, по спирали. Это должно было быть сделано акуратно и плотно - иначе нос ракеты мог развернуться.



Дальше формировалось сопло - подобнам образом, но с помощью второй спички, которая вставлялась внутрь и формировала отверстие сопла. Это также требовало некоторого искуства - сопло должно было быть завернуто и уплотнено так чтобы газы выходили из отверстия под давлением, но не разворачивали фольгу.



Наконец, ракута ставилась хвостом вниз (например, в стакан или какое-нибудь углубление) и ее нос подогревался в вершине пламени спички - одной спички обычно хватало. И она, через некоторое время, слегка фыркнув и зашипев, взлетала - если все было удачно - выше деревьев.

Стихотворение Галича

Текст попался под руку - я вставил его в один комментариу в чужом журнале. Но не могу удержаться и помещаю его здесь (как делаю иногда с любимыми стихами разных авторов). Очень люблю и это стихотворение (сейчас мне прямо слышится его голос) и "Доктора Живаго", которому это стихотворение посвящено.

Изначальным поводом упоминания его была строчка "Так вот она, ваша победа!" приведенная другим
автором к другому стихотворению, не такому хорошему, да и не совсем к месты: у Галича речь идет о "победе" не в этой, последней войне, которую все обсуждают сейчас.

Тем не менее:


ПАМЯТИ ЖИВАГО

"...Два вола, впряженные в арбу, медленно
поднимались на крутой холм. Несколько грузин
сопровождали арбу. "Откуда вы?" -- спросил я
их.-- "Из Тегерана". -- "Что везете?" --
"Грибоеда".
А. Пушкин
"Путешествие в Эрзерум"


Опять над Москвою пожары,
И грязная наледь в крови.
И это уже не татары,
Похуже Мамая -- свои!

В предчувствии гибели низкой
Октябрь разыгрался с утра,
Цепочкой, по Малой Никитской
Прорваться хотят юнкера.

Не надо, оставьте, отставить!
Мы загодя знаем итог!
А снегу придется растаять
И с кровью уплыть в водосток.

Но катится снова и снова
-- Ура! -- сквозь глухую пальбу.
И челка московского сноба
Под выстрелы пляшет на лбу!

Из окон, ворот, подворотен
Глядит, притаясь, дребедень.
А суть мы потом наворотим
И тень наведем на плетень!

И станет далекое близким,
И кровь притворится водой,
Когда по Ямским и Грузинским
Покой обернется бедой!
И станет преступное дерзким,
И будет обидно, хоть плачь,
Когда протрусит Камергерским
В испарине страха лихач!
Свернет на Тверскую, к Страстному,
Трясясь, матерясь и дрожа,
И это положат в основу
Рассказа о днях мятежа.
А ты до беспамятства рада,
У Иверской купишь цветы,
Сидельцев Охотного ряда
Поздравишь с победою ты.
Ты скажешь -- пахнуло озоном,
Трудящимся дали права!
И город малиновым звоном
Ответит на эти слова.
О, Боже мой, Боже мой, Боже!
Кто выдумал эту игру!
И снова погода, похоже,
Испортиться хочет к утру.
Предвестьем Всевышнего гнева,
Посыплется с неба крупа,
У церкви Бориса и Глеба
Сойдется в молчаньи толпа.
И тут ты заплачешь. И даже

Пригнешься от боли тупой.
А кто-то, нахальный и ражий,
Взмахнет картузом над толпой!

Нахальный, воинственый, ражий
Пойдет баламутить народ!..
Повозки с кровавой поклажей
Скрипят у Никитских ворот...

Так вот она, ваша победа!
"Заря долгожданного дня!"
"Кого там везут?" --
"Грибоеда".
Кого отпевают? --
Меня!