Из Окуджавы

Оловянный солдатик моего сына

Земля гудит под соловьями,
под майским нежится дождем,
а вот солдатик оловянный
на вечный подвиг осужден.

Его, наверно, грустный мастер
пустил по свету, невзлюбя.
Спроси солдатика: "Ты счастлив?"
И он прицелится в тебя.

И в смене праздников и буден,
в нестройном шествии веков
смеются люди, плачут люди,
а он все ждет своих врагов.

Он ждет упрямо и пристрастно,
когда накинутся, трубя...
Спроси его: "Тебе не страшно?"
И он прицелится в тебя.

Живет солдатик оловянный
предвестником больших разлук,
и автоматик окаянный
боится выпустить из рук.

Живет защитник мой, невольно
сигнал к сраженью торопя.
Спроси его: "Тебе не больно?"
И он прицелится в тебя.

1964

Еще об Окуждаве

Миша Пробатов недавно в очень вспыльчивом посте (отвечая на мои грустные размышления) написал:

"Булат как всякий честный и бесстрашный человек был слишком наивен, чтобы понимать, насколько лживо можно интерпретировать его творчество при минимальном присутствии рабской психологии."

Ох как это не похоже на правду. Если с песней о барабанщике случился казус (хотя, вероятно, предвиденный: ведь не без спросу же эту песню использовали в фильме "Друг мой Колька" Михаила Ромма), то потом он специально использовал двусмысленности и иносказания, и по моему мнению, делал это блестяще, скажем, в "песенке американского солдата" или "черном коте". Сильно позже он написал, иронизирую сам над собой, более прямым текстом:

[Только что заметил, что текст песни, который я где-то нашел, отцензурированный - вероятно самим автором! Я-то первый раз слышал в его исполнении - там было не "на Памире" а "в Кабуле" - что придавало содержанию гораздо больше горечи!]


Римская империя времени упадка
сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники рядом,
жизнь была прекрасна, судя по докладам.
А критики скажут, что слово «соратник» – не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Римляне империи времени упадка
ели что придется, напивались гадко,
и с похмелья каждый на рассол был падок –
видимо, не знали, что у них упадок.
А критики скажут, что слово «рассол», мол, не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Юношам империи времени упадка
снились постоянно то скатка, то схватка:
то они – в атаке, то они – в окопе,
то вдруг – на Памире, а то вдруг – в Европе.
А критики скажут, что «скатка», представьте,
не римская деталь,
что эта ошибка, представьте, всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Римлянкам империи времени упадка,
только им, красавицам, доставалось сладко –
все пути открыты перед ихним взором:
хочешь – на работу, а хочешь – на форум.
А критики хором: "Ах, «форум», ах, «форум»" –
вот римская деталь!
Одно лишь словечко – а песенку как украшает!
Может быть, может быть, может и римская – а жаль...
Мне это немного мешает и замысел мой разрушает.

1979